(Продолжение рассказа «Волчок»).
Волчок оказался очень смышлёным и преданным другом. Конечно, по-другому и быть не могло, ведь его отец Борз — герой, спасший очень много людей, в прошлом служил в кинологическом подразделении МЧС. Он искал живых людей! Да, именно живых!
Многие думают, что собаки могут по запаху найти любого. Да, могут. У них обоняние в десятки раз лучше человеческого. Но условия бывают разными. Например, при сильных землетрясениях или техногенных катастрофах. Первые 72 часа в поиске людей, пострадавших от разрушения здания или других стихийных бедствий, называют «золотые». Люди могут быть ранены или нуждаться в воде. Самое важное не просто найти, но и успеть оказать первую помощь при необходимости. Поэтому таких собак учат находить людей и лаем призывать проводника. Этот лай особенный. Как рассказывали найденные, он придавал силы продержаться до момента освобождения из-под обломков бетона. Тебя нашли, ещё немного…
Поиск погибших в задачи таких расчетов не ставится, потому что на поиск каждого человека тратятся очень большие ресурсы. И время, потраченное на них, отнимается у живых.
Они не имеют права на ошибку! Это правило было усвоено Борзом в самом начале своей карьеры.
Это был его второй выход. Пёс легкой трусцой перебегал по кучам и завалам, выбирая из запахов пищи, бетона, нефтепродуктов и сотен других — один, тот, который нужен ему. Запах тела, одежды, а лучше дыхания человека. Именно так собака отличает человека живого от неживого. Отовсюду раздавались плач, стоны, звуки отбойных молотков и удары ломов. Вдруг все стихло, наступила минута тишины. Все молчали и внимательно слушали в надежде услышать, слабый стон, стук…
Вдруг в 30 метрах возле огромной бетонной груды раздался лай. Это Сапёр. Он уже почти 9 лет принимает участие в поисках. И вот, кажется, снова кого-то нашел.
К плите направились техника и люди.
Через час было найдено тело. Это «скол».
Сапёр поник, опустил голову и заскулил. Как будто заплакал.
Проводник, девушка с рыжими кудряшками, торчащими из-под форменной бейсболки, погладила Сапера по загривку, и, прижавшись к его носу, посмотрела псу в глаза.
— Ну что ты раскис-то? Давай, надо работать. Но тот закрыл глаза и опустил голову, отвернувшись, как будто ему стыдно.
— Эй, ну ты чего? Так бывает, ты же знаешь.
Пес поднял голову, с тоской посмотрел на проводника, и снова опустил морду. Возраст взял своё. В таких случаях расчет с поисков снимается, а собака отправляется на пенсию, в пункт передержки или в хорошие руки. Проводник возьмёт другого подопечного, и после двух лет ежедневного обучения с новым расчетом, продолжит службу. Борз проводил взглядом понурую двойку. Проводник уводила Сапера в сторону штаба, не скрывая слёз и поглаживая холку пса. Такая вот служба. Это было давно, 7 лет назад.
С тех пор за спиной сотни спасённых детей и взрослых, но, каждый раз, выходя на полигон, Борз вспоминал Сапёра. Борз ошибок не совершал, он всегда был очень щепетилен и никогда не спешил. Вот и сейчас он чувствует совсем рядом, но запах немного размыт и сносится ветром.
— Ой!, — раздался тихий, далёкий крик из глубины огромной кучи на «два часа.»
Пёс подошёл, просунул нос сквозь арматуру, и среди прочих учуял слабый запах дыхания, очень слабый.
— Гав, Гав!
Через полтора часа спасатели унесли из под обломков тело в черном пакете. Несчастный не дождался каких-то полчаса и умер от кровопотери и обезвоживания. И запах дыхания ещё не успел смениться на трупный.
— Нет! Не уходите, посмотрите! Здесь ещё есть человек. Куда вы?
Борз кричал и царапал бетонную плиту. Но люди видели лишь лающую, беснующуюся овчарку, не желавшую смириться с ошибкой. Даже проводник, его самый близкий друг, с грустью и кажущимся пониманием говорил:
— Что ты, Борз? Думаешь ещё кто-то есть? Нет, дорогой, никто выживет, будучи придавленным плитой на тротуаре. Пес подошел к проводнику, облизал руку и умоляюще посмотрел на человека.
— Нет, ты просто уже устал, пойдем, отдохнешь немного. И, застегнув карабин на ошейнике, повел пса к машине. Но что-то беспокоило в поведении любимца, не мог он так расстраиваться.
Закрыв своего помощника в багажнике «Патриота», человек пошел в штаб, где рассказал о происшествии, а в конце добавил:
— Давайте проверим это место ещё раз. Не мог Борз ошибиться!
— У нас техники и так не хватает, а ты предлагаешь ещё раз пустое место разгребать? Нет!
— Да там одна плита! Её поднять и всё. И я уйду со спокойным сердцем. Да вы Борза пожалейте!, — мужчина махнул в сторону пса. Тот сидел возле машины, обречённо опустив голову, и отводя морду от проходящих мимо людей в сторону.
— Ладно! Фронтальник с западного сектора переезжает на северный, пусть завернет. Иди на точку, покажешь ему.
Через полчаса Борза обнимали и тискали все, кто смог до него дотянуться.
Неделю назад электрики заводили резервный кабель в дом, и бетонная плита легла аккуратно на разрытую в асфальте траншею, спасшую, но на двое суток заточившую в темнице четырехлетнего мальчика.
Траншея небольшая, метров 10 длиной, со всех сторон была засыпана обломками здания. Поэтому никто не мог предположить о её существовании. Борз стал настоящим героем, ему подарили новый красивый ошейник и медаль за спасение человека. Но, несмотря на это, он не смог справиться со стрессом, испытав самый сильный страх. Больше, чем ошибиться, он всегда боялся, что ему не поверят. И сегодня его большое собачье сердце было разбито.
Свой век он доживал в пригородном домике, играя с детьми своего проводника, и вспоминая свою собачью работу — искать людей.
Гиркилэн