На дальней станции сойду…

Расстояние от Нерюнгри до станции Хани по железной дороге 704 км. Время в пути около 17 часов.
Поезд на станцию Хани прибыл по расписанию, в положенное для этого пассажирского маршрута время — в 23 часа 4 минуты. Прямо у дверей вагона журналистов газеты «Индустрия Севера» и специалистов МФЦ, как дорогих гостей, заботливо встретила сама глава поселка Хани Таисья Кабакова.

На станции мигают железнодорожные светофоры, стоит в очереди на отправку грузовой состав, слышны гудки маневрового тепловоза. Освещена неоновым светом площадка на перроне, где высвечивается табличка «Станция Хани». На привокзальной площади несколько людей, встречающих и провожающих пассажиров. Откуда здесь взяться большой толпе? В поселке проживает чуть более 600 жителей.

Непривычное для ноября тепло. Тихо падает снег, и какая-то необыкновенная торжественная тишина. Перестук уходящего поезда эту тишину ещё больше усиливает. Восторженно крутим головами, делаем первые шаги по ханинским тропинкам. От здания вокзала через парк с символическим знаком «Я люблю Хани» до главной улицы «70 лет Октября» в поселке не более двести метров. От предложения поехать на машине до предоставленной благоустроенной квартиры в одной из пятиэтажек все дружно отказались.

Железнодорожный поселок спит, светящихся окон в домах немного. Нет привычного для городов движения машин, нет ночных прохожих. Здесь всё подчинено ритмичной работе железнодорожного узла.
Дома расположены в форме замкнутого квадратного периметра, при этом в центре нет пустоты. Построены детские площадки, амбулатория, чувствуется, что поселок не сирота, и есть здесь хозяйская рука.

Всё непривычное бросается в глаза: у всех подъездов, на лестничных площадках множество велосипедов, детских колясок, мотоциклов. Часть легковых автомобилей вообще никогда не примеривали госномера. Оказывается, здесь на краю Нерюнгринского района есть настоящий ханинский коммунизм.

И, пожалуй, главное отличие от Нерюнгри — даже в фиолетовой темноте можно рассмотреть высокие горы. Весь этот очаг мирной жизни окружен, как вековыми сторожами, величественными кряжами Станового и Удоканского хребтов.

Ханинские встречи

Раннее утро. Первые встречи с жителями поселка. Дворник, пекарь, вагонники, маневровый диспетчер, сигнальщик,путевые рабочие. Ощущение такое, что здесь в поселке Хани живут одни первостроители, настоящие бамовцы. Разговаривают охотно. Делятся добрыми воспоминаниями и сетуют на сегодняшнюю жизнь.

Моя коллега Аксинья Луценко не успевает записывать подлинные истории героического труда строителей БАМа. В этих откровениях слышны нотки гордости о достойно прожитой жизни и проделанной работе. Сколько людей, столько судеб связанных тугой ниткой железной дороги, имя которой БАМ.

Дорога и поселок построены на века. В экскурсиях и беседах стремительно пролетел первый день. С грустью посматриваю на манящие суровые горы. Боюсь не успеть в этом круговороте событий выкроить время, чтобы с высоты посмотреть и сделать фотографии местности с одной из знаменитых сопок. Но надо постараться!

Ханинское солнце заблудилось

Об одной особенности этого поселения стоит упомянуть отдельно.

Поселок построен так, что с октября по конец февраля в него совсем не заглядывает солнце. Лишь вершины Удоканских сопок окрашиваются солнечным светом.

Однажды в ханинской школе на уроке рисования учительница выдала детям листочки с зимним пейзажем, где нужно было зачеркнуть карандашом, все лишнее на рисунке. Ученики все дружно зачеркнули зеленую траву зимой и солнце. Этим детям достоверно известно, что зеленой травы и солнца в Хани зимой не бывает. Зато летом тепла и солнца предостаточно.

Надежный проводник

В беседе с главой поселка я обронил просьбу, что необходимо на следующий день выполнить данное ещё в Нерюнгри задание. Сходить на знаковую ближнюю сопку, чтобы посмотреть и сделать панорамный фотоснимок местности. «Мой сын Андрей вас проводит, он там был не один раз и хочет сходить ещё», — откликнулась на просьбу собеседница.

В назначенное время встречаемся, знакомимся с проводником. Подросток двенадцати лет, хорошо сложен, одет по-походному, на ногах зимние сапоги, куртка, за плечами рюкзачок. Паренёк уверенно ведёт по дорожке через садовые участки к реке, затем также уверенно идёт по льду замёрзшего водотока на правый берег. Очень точно выходит к засыпанной снегом тропе, которая ведет вверх к скалам и к замерзшему водопаду.

С первых шагов по склону начинаем читать таёжную книгу. На белом снегу оставила свои ночные похождения кабарга. Маленький олень любит мох-волосатик, ковыряет копытцем ягель, ищет спасение в скалах. Здесь таких неприступных останцов много, мелкому зверю самое место для комфортной жизни. Между камней оставил следы горностай и соболь, ровной цепочкой в снежной книге расписалась лисица. Шесть кедровок своим беспокойным криком отслеживают наш путь к намеченному каменному выступу. По натоптанной тропе понятно, что жители поселка знаковое место уважают и летом здесь бывают довольно часто.

Первый каменный выступ и остановка. Всё видно, как на ладони. Каждый дом можно разглядеть не отдельно, а как задумано строителями и архитекторами. Жилых пятиэтажек всего шесть, остальные строения: школа, детский сад, дом творчества, амбулатория, станционные строения. Впечатление такое, будто не железная дорога с локомотивами, вагонами, и поселок с улицей, домами были построены в этом ущелье, а сами сопки прижались к обжитому месту, чтобы жителям тут жилось теплее и комфортнее.

Заросшие лесом сопки расположены здесь параллельно друг другу. На каждой из природных творений есть каменные выступы затейливой формы, на которые хочется смотреть и обязательно забраться. Сопка, на которую мы сегодня карабкаемся, увенчана каменной короной под названием «Конь». Прямо с привокзальной площади можно каменного коня увидеть, любой житель укажет на местную знаменитость. К этому природному памятнику ведет тропа, но сегодня не успеть.

Нужно много сил и времени, чтобы оказаться рядом с этим каменным чудом. На первый раз для полноты чувств этого восхождения хватит. Отложим мечту-предприятие на следующий раз.
Река с одноименным названием Хани, будто водной подковой огибает поселение, придавая жилому месту законченный вид. За отопительной котельной и за лентой железной дороги видно покрытое льдом озеро и старый пионерный поселок Хани.

В старом поселке не потухла свеча жизни. В частном доме живут Андрюшкины дедушка и бабушка и ещё несколько упрямых пожилых семей, которые не хотят жить в новом квартале. Андрей делится сокровенным, что Хани — его Родина. Здесь он родился, здесь указывает рукой на дом, тут живут его родные люди: папа, мама, сестра и он. Вот детский сад, в который их с сестрой водили родители, и школа, в которой они учатся сейчас. Мальчик поведал, что в народе местность Хани переводится как Волчья яма. С его убедительной речью на краю каменной глыбы трудно было не согласиться. Да и незачем, ведь как красиво звучит эта легенда.

Короткий отдых и дальше, через 1,5 часа подъема знаковая точка намеченной экскурсии. Гранитные скалы, пещера в камнях глубиной в пять метров с прокопченными от костров «первопроходцев» стенами, и пяток мятых пивных банок. Опять видели на снегу отпечатки копыт кабарги и слушали крик назойливых кедровок. Сделали документальные фотографии всего железнодорожного узла с поселком, и всего за час скатились к подножию горы.

О чем подумалось? Что короткое свидание с удивительным местом заканчивается, что солнца так и не довелось увидеть, а всё остальное замечательно, как сама жизнь с её неповторимыми встречами, с удивительным местом, с интересными людьми — патриотами северного края, для них поселок Хани — самое лучшее место на земле.

Юрий Коковин

Фото автора

Читайте дальше