Как писал бессмертный Михаил Булгаков, квартирный вопрос испортил москвичей. Однако не только москвичей. Нам стало известно об истории, которую можно назвать по-настоящему дикой. Молодой житель города Нерюнгри решил лишить жилья своих самых близких людей – мать и тетку.
Елена и Наталья – родные сестры. Елена старшая. Ее сыну Виктору чуть меньше тридцати. Еще несколько лет назад она и представить себе не могла, что родной сын подаст на нее в суд и попытается лишить ее законных квадратных метров.
Квартира в деревянном доме осталась после смерти матери Елены и Натальи. К тому времени в договоре социального найма, датированного 2014 годом, основным нанимателем числилась мать, а вместе с ней были вписаны дочери и внук. Елена жила у мужа в бывшем общежитии, Наталья оформила ипотеку. После смерти матери, рассказывает Елена, им сказали, что в приватизации жилья они участвовать якобы не смогут. Чтобы не потерять жилье в деревяшке, квартиру решили оформить на Виктора. При этом сестры написали заявление о том, что не возражают против Виктора как нанимателя.
Особо Виктор в деревянном доме не появлялся. А вскоре женился, и молодая семья стала жить у тещи.
Приближался момент переселения и получения нового жилья в отличном благоустроенном доме.
Елена возвращалась домой после операции, когда сын по телефону заявил, что настаивает на том, чтобы исключить ее и Наталью из договора социального найма. Это был первый шок, который испытала мать.
О том, что семье выделена квартира, первым узнал Виктор. В ответ на просьбу матери показать документы на жилье он сказал, что все направит по почте. Но вместо документов Елена получила… иск с требованием исключить её и Наталью как членов семьи из договора социального найма. Это был второй шок. Фактически сын лишал родную мать жилья.
Отношения между ними разладились окончательно. Елена с болью и слезами на глазах делится: сын перестал её называть мамой и стал обращаться к ней исключительно по имени. Виктора не смутил и тот факт, что Наталья тяжело больна, и подобные эмоциональные встряски ей явно не на пользу.
Состоялось первое заседание суда, на которое, кстати, Виктор не явился. Не стоит объяснять, как трудно далось оно матери. Елена вспоминает, что ее буквально трясло, а в голове не укладывалось, как такое вообще возможно.
Жизнь её превратилась в сплошное мучение. Постоянные переживания и успокоительные горстями начали подрывать здоровье…
Состояние матери можно понять, но почти невозможно представить. Еще совсем недавно они были настоящей семьей. Кстати, семья эта вполне интеллигентная. Творчеством занимались родители Елены и Натальи, да и сами они пошли тем же путем…
По совету юриста Елена с Натальей направили в суд встречный иск. Возможно, они и не решились бы на этот шаг. Но сестры поняли, что по-другому и по мирному прояснить ситуацию уже не получится.
18 ноября новый шок в виде очередного иска. Если первоначально речь шла о признании Натальи утратившей право пользования жилым помещением в деревянном доме и исключении обеих сестер из договора соцнайма, то теперь сын добывал требование о лишении уже его матери правом пользования на квартиру! А ведь Наталья прописана в этой квартире!
Более того, Виктор в старой квартире сменил замки, тем самым полностью перекрыв близким доступ в их жилье!
На второе заседание суда Виктор явился уже в компании адвоката. На следующий день после заседания стороны приняли решение направить в суд ходатайство об отказе от иска. Иными словами, стороны пошли на мировую и договорились получить новое жилье на троих, а потом уже решать его дальнейшую судьбу.
Наутро Виктор отказался от своего ходатайства.
Сегодня судебные разбирательства продолжаются.
Рассказывает эту историю Елена, то и дело, умолкая, чтобы стереть набегающие слезы. Нет ничего горше материнских слез!
— Я ведь ему всю себя посвятила… Образование дала… Недавно свадьбу сыграли… Как?! Как он мог так поступить со своими самыми близкими и родными людьми? Я никогда не смогу ему этого простить…
Поступок не поддается никакому логическому объяснению. Неужели жажда денег и желание оставить жилье исключительно за собой оказались выше родственных чувств?! Ведь нет ничего важнее и роднее матери! А подавать иск против нее – это, пожалуй, уже за гранью.
Складывается стойкое ощущение, что кто-то надоумил Виктора поступить именно так и, причем аккурат накануне переселения из ветхого и аварийного жилья.
— Пропади пропадом уже эта квартира! — восклицает в сердцах Елена. – Самое страшное то, что Виктор разрушил нашу семью. Как он этого не понимает?! Если не поймет сейчас, то потом будет уже очень поздно…
Посмотрит ли Виктор матери в глаза? Этот вопрос остается открытым. Как и вопрос с новой квартирой.
От редакции: Имена героев по понятным причинам изменены.
Аксинья Луценко